И вот – «На память потомкам». Кураторы любовно воссоздали, насколько это возможно, уголок квартиры коллекционера с его личными вещами. И кажется, что он где-то здесь, с нами, просто ненадолго вышел из комнаты. Его стол, портфель, стакан чая в подстаканнике, книги, лупа… Он жил не рядом со своими артефактами, он жил в них, погружаясь в их сущность и, проникнув в каждую вещь, каждую страницу книг, передал свое знание поколениям. Поэтому все вещи, каждая деталь, каждая страница дышат любовью к истории, Отечеству, людям. Он оставил наследство, которое мы сейчас называем бесценным, хотя архив безусловно должен оцениваться, если, допустим, появится возможность показать коллекцию за рубежом, а, значит, ее придется перевозить и страховать. Но что такое купюры по сравнению с памятью благодарных потомков? Александр Михайлович Макаров как-то написал: «Мечта каждого коллекционера, чтобы труд его жизни не пропал… Мне хочется, чтобы книги, собранные мной, прочло как можно больше людей. Это поможет им лучше понять и еще крепче полюбить прошлое нашего великого народа, нашей замечательной страны».
После дождя. 1870-е годы. Холст, масло
И, если уж говорить о пейзаже, то вторая половина XIX века действительно подарила миру целую плеяду потрясающих художников и писателей, которые «дуэтом» воспевали наши незатейливые домики в деревеньках, закаты и рассветы, поля, ели и сосны, ручейки и реки, - одним словом они показали ту самую простую красоту, которую не замечали их современники.
Сельский вид в окрестностях Москвы при закате солнца. 1858 Холст, масло
Пейзаж. Волга. Спуск. Последняя четв. XIX века. Холст, масло
Но ведь и мы не замечаем. Ну, хотя бы потому что замечать-то скоро вообще будет нечего: меняются ландшафты Подмосковья, исчезают саврасовские прудики, и сосны такие вроде бы высокие на картинах Саврасова со товарищи теперь либо срублены, либо затерялись среди высотных плоских безликих «кирпичей-небоскребов», заполонивших подмосковные окрестности, то же Кунцево, Серебряный бор, откуда художники черпали вдохновение. Поди отыщи теперь то место с полотна Саврасова «Сельский вид в окрестностях Москвы при закате солнца», написанное в 1858 году. Это уже утопия, седая старина. Некое «цветное олицетворение». Посвящение нам, не видевшим зарева в лесу, красных закатов, не чувствующим запахов трав у речки…
Зимний пейзаж. 1870-е. Холст, масло
Оттепель. Ярославль. 1874. Собрание А.Лебедевой
Сосны. 1870-е годы. Холст, масло
Сосны. Конец XIX века. Холст, масло
Аллея. 1870-е. Холст, масло
Волга и Днепр за полторы сотни лет тоже изменилась до неузнаваемости. Не изменилось только небо – ни летнее, ни зимнее, ни весеннее. И у Саврасова небо – практически подлежащее как главный член предложения, без которого не строится речь, рассыпается картина. И все время разное, родное, понятное всем. «Пиши весну так, чтобы жаворонков не было на картине видно, а песни их слышались, - говорил Саврасов своим ученикам… Без воздуха пейзаж – не пейзаж! Сколько в пейзаж березок или елей ни сажай, что ни придумывай, если воздух не напишешь – значит пейзаж дрянь». Так оно и есть. На саврасовских картинах людей практически нет, а «температура воздуха» везде буквально зашкаливает. Мороз – холод пробирает, пока смотришь, в оттепель хочется сказать «Прощай! Надоевшему снегу, а в летний пейзаж влезть и заснуть на природе где-то под сосной. Ну, а осень у Саврасова a la Пушкин: … Люблю я пышное природы увяданье,
В багрец и в золото одетые леса,
В их сенях ветра шум и свежее дыханье…
Речной пейзаж. Последняя четв. XIX века. Холст, масло
Грачи прилетели. Последняя четв. XIX века. Холст, масло
Что касается «Грачей», то на выставке представлен один из вариантов знаменитого сюжета. Ведь Саврасов своих «Грачей» повторял, варьировал, но в каждой картине непременно главенствовала эмоция, обновление души, радость. И, наверное, потому саврасовские грачи столь живучи и столь созвучны нашим сердцам.
Галерейный центр «Артефакт». Организатор – Коллекцiонеръ Клуб Выставка продлится до 27 ноября