А ведь все началось с золотой рыбки, которая вообще-то оказалась воблой. Но не суть важно. Важно, что познакомились мы с необычным художником, который оказался еще и психологом. Даже без «ещё». Кирилл и психолог, и график. Одновременно. Тут всё на равных. Он так и говорил, что «начал свой путь как художник с попытки изображать реакции человека на выбранные темы художественно».
Его легкие с виду графические листы на самом деле очень долгие, ибо работа над каждым из них занимает уйму времени. А еще Кирилл пишет о том, что он пишет (простите за тавтологию). Он не оставляет «за кадром» свои мысли и щедро делится со своими зрителями. Так что же, и думать не нужно? Нужно. Автор лишь дает небольшую наводку, некую отправную точку, а дальше, оттолкнувшись, мы можем фантазировать сколько угодно.
Однажды Кирилл сказал: «Каждая работа для меня – это в какой-то степени риск, игра с хрупкостью». Хрупкость и вправду весьма заметна. И в ней очень много мыслей, которые каждый понимает по-своему. Это с одной стороны. А с другой – такие порой мощные линии с элементами сюра, но ощущение, что нарисовано сразу, начисто, без оглядки и без черновиков.
И в какой же технике работает Кирилл? Сейчас всё просто: авторы пишут под графическими листами «смешанная техника», а в скобочках дают расшифровку. Так вот у Кирилла доминантой выступает гелевая ручка. «Потому что с помощью нее, - говорит художник, - в пятнах, которые я закрашиваю, можно создать фактуру. Направление штриха, бороздки на бумаге – все это имеет композиционное значение…». А еще он рассказывал, как сложно работать именно с гелевой ручкой: одно неверное движение – и картина напрочь убита.
В графике всё имеет свое назначение и значение. Даже размер, даже направление взгляда (откуда начать смотреть и пройтись по рисунку), даже сиюминутное настроение.
Ну что ж, посмотрим?
- Поэтические портреты
В 2018 году Кирилл соприкоснулся с миром поэзии – он начал работать над большой серией «Портреты поэтов». О каждом поэте он может теперь много рассказать – как работал, с чем пришлось столкнуться, за кем вынужден был побегать и т.д. Первая работа из этой серии – Завод имени Скотолевского». Скотолевский – псевдоним поэта Владимира Никулина, которого художник представлял как некий завод «по переработке реальности» – отсюда и название. А вот знакомство с сибирским поэтом Антоном Метельковым, похоже, произвело на Кирилла очень большое впечатление, но в результате получился абстрактный минималистический портрет. Почти как в нескольких строках из Антона Метелькова:
не щебетом, но щебетаньем
помножь длину на тишину,
когда кратчайшим расстояньем
ты шлешь бессильную волну…
Прошелся Кирилл гелевой ручкой и линером и по стихам своего тезки поэта Кирилла Маркова, очень активного, который пишет много, но не всё однозначно в эстетике его поэзии. Вот насчет страстей – тут Кирилл-художник абсолютно прав: страстей много. Интересен и мощный портрет поэта Павла Быкова, а также портрет поэтессы и музыканта Софьи Грабовской. Кирилл тут, по его словам, исследует – чего в Софье больше – музыканта или поэта, ибо слово «бард» к ней явно не подходит. А что тогда?
- О механике восприятия
У Кирилла на бумаге кипят свои страсти, и в них то контрасты, то идиллии, то намеки, явные и неявные, то еще какие-то загадки.
Например, тоска. Она действительно бывает разная, оттенков у нее множество. Это может быть тихая печаль, просто легкая меланхолия, жажда чего-то непонятного, страдание, сильное и не очень, ближе к меланхолии. Но это может быть и агония – такой страдальческий накал. Но у автора тоска как бы крылатая, перевернутая с ног на голову, ждущая встречу со своим единственным, с надеждой, с будущим.
Где-то рядом с тоской и ностальгия. Не то болезнь, не то легкое дуновение прошлого – у кого как. Сродни этому листу и «В ожидании весточки». Никакой аллегории: женщина на берегу моря. Она всегда ждет. Ждет и тоскует. Ну, и скучает, наверное.
Совсем другая по настроению работа «Рассматривая луковые кольца реальности». «Я создавал своего рода портрет теологической истории человечества», - сказал Кирилл об этой композиции. Тут есть о чем размышлять – так всё запутано. Попытка абстрагироваться от синего куба слева, которая показалась здесь лишней, ничего не дала – центральная фигура начала стремительно «падать». И вообще стало понятно: у Кирилла нет лишних линий и фигур, просто нет.
- Философия цветового пятна
Но вот необычный лист – Река. Такая концептуальная Река Времени с рыбешками, русалкой и со всем, что должно быть в речке в принципе. Река и Время. Время и Река. Без сравнительного союза, который, как общее неизвестное в уравнении, просто выносится за скобки. И яркое цветовое пятно со своими тайными смыслами удерживает «на плаву» всю композицию, которую можно долго рассматривать, по которой можно долго блуждать.
И, если «Пляски духа» о том, что мы оставим нашим потомкам, то три мазка (желтый, зеленый и синий) в «Snapshot of the nostalgia» действительно, как в моментальном снимке, дают нам тот же моментальный шанс окунуться в свои воспоминания, которые, как правило, разноцветные, разновременные, но – согласитесь – у каждого свои. Все же ностальгия – штука довольно интимная.
Иная тональность в серии «Гарпии». Вообще гарпии, согласно древнегреческой мифологии, похитительницы детей и человеческих душ, которые наводили ужас на людей. В «Арпеджиа» гарпия – погибшая птичка-воробушек. Арпеджио – это тип ломаного аккорда, последовательность из двух тонов, но автор здесь хотел изобразить «строгую последовательность жизни и смерти». И красный след – своего рода символ и радости, и жизни, и ухода.
И в графическом портрете слегка надменной незнакомки есть цветовое пятно – кусочек лирического и одновременно экспрессивного пейзажа, и не будь этого пятна, то портрет сразу бы поскучнел и утратил если не все, то очень многое. Такая вот философия.
- Маленькая история про «Чувствоведа» и чуть-чуть о признании
Вот что пишет Кирилл про свой лист «Чувствовед»: «Это особенная работа… Однажды друг купил старый дом в глухой деревеньке и попросил помочь выбросить старую мебель. На одном из шкафов мы обнаружили пачку бумаги. Судя по всему, она лежала там годами и иногда на нее капала вода…» Короче, от капелек воды получились узоры, которые Кирилл использовал – подрисовал, подкрасил. Получилась роза, потом еще что-то. Соавтором художника здесь «выступает время и хаос случайности».
Ничего не могу сказать – работа «Штрихкод линий жизни в России или Золотая вобла» (A life line barcode) на английском звучит лучше. И… тут всё: предельный минимализм, дорожки-полоски, не то параллельные, как бесконечная железная дорога, не то что-то связанное с тюремной решеткой, куда каким-то образом затесалась пресловутая сказочная золотая рыбка (она же вобла). Ирония, сарказм? И элементы современного штрихкода, без которого мы себя уже не мыслим в сегодняшней жизни – куда ж без него?
Что касается признания, то Кирилл нам сам признался, что его лучше знают за рубежом, чем у нас в России, хотя начиная с 2007 года он участвовал в самых разных выставках: в Москве и Санкт-Петербурге, а также в Италии, Сербии, Армении, Голландии, в Китае, Южной Корее, на Кубе.
И в конкурсах тоже участвовал, в том числе и международных. Та самая картина с золотой рыбкой-воблой заняла второе место в международном конкурсе "GO! NEW YORK!", который проходил в Нью-Йорке в 2019 году, а через год эта же работа заняла II место на Международном Фестивале Абстрактного Искусства в секции "Концептуализм" (категория – профессионал), который проходил в Санкт-Петербурге. Конкурсов, выставок, аукционов было немало и нет смысла их перечислять. Это уже было. Осталось в памяти.
А дальше? Новые проекты. Линии бесконечны. Линии для бесконечного творчества…
#искусство#изобразительное искусство# графика#Кирилл Аркадьев#adgroupart