Послесловие к событию
Один из грандиозных проектов Третьяковской галереи, завершившийся в январе, был посвящен художнику Юрию Пименову.
К Пименову можно относиться по-разному. Например, как к удачливому художнику, которого не затронули сложные времена, когда люди один за другим попадали в политическую «мясорубку», когда не понимали, что происходит.
Ученик Фаворского, выпускник ВХУТЕМАСа, член общества художников-станковистов (ОСТ), Пименов еще в 1927-м получил премию за цикл «Даешь тяжелую индустрию».
А потом 1920-е – без работы, без денег… Он не спасался от превратностей судьбы, не искал легких путей. Он был искренен, и потому, наверное, сумел создать и – главное – сохранить свой стиль практически во всех жанрах и техниках.
Его альбом «Перегоним» отнюдь не выглядит и сейчас каким-то антибуржуазным, нет. В конце концов, безработные были, есть и будут в любой стране. Что уж говорить про иллюстрации, сопровождающие повествование! Так легко они у него получались: один неуловимый штрих – и вот уже и характер, и ситуация, и интрига.
Особый случай – женские образы. Красивые у Пименова женщины, что бы они ни делали. Они не позируют, они живут на холсте, украшая собой тяжелые рабочие будни.
А вот портрет жены художника, написанный в 1943-м. Как говорится, без комментариев. Пименов писал: «Модель – это тот одушевленный пластилин, которым вылепливается образ, душа произведений, без которой можно, конечно, сделать что-то, но это будет нечто обездушенное, анемичное и ограниченное схемой». Вот таким «пластилином» была для него жена, которую он писал, создавая столь трогательный образ женщины-современницы.
Наверное, о «Новой Москве» даже неприлично упоминать – об этом полотне написаны тома. Многие искали здесь противоречие: 1937-й год – репрессии, а тут дамочка по Москве едет в роскошном авто. Но ведь и Москва такая тоже была. И москвичи также ходили по улицам и радовались жизни, ее мгновениям. И вообще жизнь, такая радостная и счастливая, о которой постоянно вещало радио тех времен, песни тех времен, - разве на такую жизнь мы не имели права? Имели.
И потому эту картину приняли все: и власти, и простые люди. Все.
Пименовская Москва – это еще и Садовое кольцо, и афиши на тумбах, люди в толпе, дождь, особый столичный дождь, от которого можно было спрятаться, если поспешить.
Про дождь Пименов тоже писал в своих записках:
«… городской дождь полон разных образов и настроений – он приносит художнику не меньшее богатство ощущений и чувств, чем поля, затянутые серой пеленой осени…»
Художнику удавались и пейзажи вне Москвы. Он умел находить такой ракурс, который как бы раздвигал полотно, как будто в замедленной съемке, в видео – сейчас чуть отойдешь, а картинка пойдет за тобой следом и покажет, что так дальше.
И плакат-афиша к «Пышке», написанный почти сто лет назад для немого художественного фильма Михаила Ромма по повести Мопассана, тоже образ.
А в 1950-х Пименов побывал за границей и создал серию «Рассказы о простой Европе». Именно о простой. Только взгляните на этого служащего из Лувра. Как он элегантен, сколько в нем достоинства, как он современен и благороден, как он изящно вписывается в панораму Луврского коридора. Они и сейчас такие же в Лувре, форма только изменилась, но не более того.
Не более того… Время бежит, но кажется порой, что это мы бежим за Пименовым, причем не в прошлое, а в какое-то будущее, которое стало почему-то воспоминанием…